Сообщество для тех кто переборол рак. Победившие рак

Адрес Алматинского онкологического диспансера (ул. Утепова, 3) нашим героиням знаком не понаслышке. Прошло много лет с тех пор, как они переступили порог этого учреждения впервые. По нашей просьбе они вспоминают то, что уже почти забыли, – рассказывают о раке, о том, как с ним бороться и как его победить.

Есимбаева Мейрамгуль , как и многие другие, о раке слышала лишь то, что от него умирают. Столкнувшись с ним в 2004 году, она доказала обратное. И сейчас с улыбкой на лице вспоминает о событиях давно минувших лет:

– Первым симптомом для меня стала обильная менструация. В таком случае все женщины посещают гинеколога. Я пошла к участковому гинекологу. Она заподозрила что-то неладное и направила меня в онкологический диспансер. Было это в Семипалатинске, где я родилась и жила в то время. Я прошла биопсию, после чего сказали срочно лечь на операцию.

Явно о диагнозе мне не говорили, сказали так: «У вас обнаружены клетки, вам нужна срочная операция и лучевая терапия». Я сразу поняла, что у меня рак шейки матки. Меня прооперировали и удалили лимфатические узлы.

– Первое, что я испытала, страх... И сразу же мысли: «Я же еще столько не сделала, дети маленькие!». Я плакала, но слез никому не показывала. У меня дочь и сын, они были на каникулах, поэтому узнали только после операции. Сразу после того как пришла в себя, я позвонила детям, а потом сказала родственникам.

Мне назначили лучевую терапию – 25 сеансов по 5 минут. Когда я выписалась из больницы, то пошла в библиотеку. Нашла медицинские книги, читала все подряд. Лечилась травами и средствами народной медицины.

Но спустя 5 лет рак вернулся:

– По ночам я стала замечать, что у меня участилось сердцебиение, я стала просыпаться среди ночи. Обратилась к терапевту, он меня отправил на кардиограмму, а затем – делать УЗИ с подозрением на зоб. Врачи насторожились, отправили меня в онкологический диспансер на биопсию, после был диагностирован рак щитовидной железы третьей степени. Тогда я уже не боялась, сразу сообщила семье. Меня прооперировали, удалили правую долю щитовидной железы. Последствий как таковых, нет, единственное, всю жизнь нужно принимать таблетки из-за недостатка вырабатываемых гормонов.

– Я родилась и выросла в Семипалатинске, у нас говорят, что первопричина всех болезней – ядерные испытания.

– Мне нужно было жить, потому что у меня есть дети. Верующей особо не была, но когда меня судьба свела с этой болезнью, я начала молиться. Молилась, слова сами из меня шли. Мое мышление и мировоззрение после рака поменялись на 180 градусов. Вся эта суетная жизнь, ссоры – все это второстепенно. Происходит переоценка ценностей. Стала замечать, как птицы поют, а люди торопятся на работу и с работы и эти мгновения пропускают. Все болезни начинаются с мыслей, эмоций. Нужно, чтобы в голове все было чисто, без негатива, агрессии. Тогда и здоровье будет. Вот я перед вами, мне дважды ставили диагноз рак, и оба раза третьей степени, а я жива! Не падайте духом, нужно бороться до конца!

Сулейменова Айниса тоже родом из Семипалатинска, она так же, как и Мейрамгуль, предполагает, что ядерные испытания – возможная причина рака:

– Мне кажется, это случилось из-за того, что я родилась в Семипалатинской области. В то время как раз проходили испытания. Я выросла в многодетной семье, нас 10 детей, и только у меня одной был рак. Это мое предположение.

– В октябре 2007 года мне поставили диагноз рак молочной железы. Незадолго до этого, когда я летом отдыхала на Иссык-Куле, я обратила внимание на шишку. По приезде я никак не могла собраться, но в сентябре наконец-то пошла к врачу. Был страх, я не ожидала, что это может случиться со мной. Врачи поддерживали, говорили, что сейчас это все излечимо. Успокоили, но тем не менее внутренне я сомневалась. От семьи я не скрывала, сразу сообщила мужу. Он расстроился, но поддержка с его стороны была огромная, как и со стороны близких, детей. Но на работе никто не знает, не хочу чтобы меня жалели, это ни к чему.

– Меня оперировали четыре раза, и после каждой операции мне назначалась химиотерапия. В первый раз я обратилась в платную клинику. Говорят, что у меня была первая стадия, но изначально была допущена ошибка, повлекшая последующие три операции. Мне посоветовали поставить имплантат, а это было неправильно. У меня было два рецидива, после чего имплантат удалили. Точно не знаю, что произошло, но всему виной стал имплантат. Его нельзя было ставить сразу же после операции, только через год. Оперировавший меня врач этого не сказал. Никакой ответственности он не понес. После я ушла в государственный онкодиспансер.

– После операции назначили лечение, которое, как выяснилось позже, на меня не действовало. Выходит, я вхолостую пила антибиотики и просто отравляла организм. После консультации с профессором из онкодиспансера мне сделали другое назначение. Лечение рака дорогое, в первый раз я заплатила 350 тысяч тенге, второй – 250 тысяч. В частной клинике это было недешево, а в государственной больнице уже бесплатно. Единственное, приходилось покупать очень дорогие лекарства. Каждый курс лечения препаратами обходился почти в 30 тысяч тенге. Таких курсов нужно было 6–10. Знаете, несмотря ни на что, я считаю, что все хорошо.

Айниса Сафаргалиевна признается, что по жизни она оптимист:

– Я не люблю возвращаться в прошлое, мои двери ведут меня в будущее. Это я поняла после борьбы с раком. В прошлое двери закрыты. Этот опыт изменил меня в лучшую сторону. Нужно быть позитивным. Я поняла, что нужно просыпаться с чувством благодарности: «О, я жива и здорова, спасибо!». Раньше я относилась к этому более халатно.

Я ужаснулась от того, столько людей болеет раком. Пока ты с этим не столкнешься, ты этого не знаешь. По улице идет человек, и у него на лбу не написано «я болею раком», а между тем таких людей немало, и много случаев с летальным исходом.

Эта борьба за жизнь помогла мне переосмыслить происходящее: я стала меньше нервничать, стала спокойнее. Не получилось что-то – ладно, получится завтра. А раньше я рвала на себе волосы, потому что сегодня же у меня должно было получиться.

Галия Мукашева никогда не обращалась в больницу и о своем диагнозе даже не подозревала, все началось с того, что она самостоятельно обнаружила уплотнение в области груди. На тот момент рак для нее был неизлечимой болезнью и означал смерть:

– Это было в 2009 году. Моя дочь родила ребенка и была кормящей матерью. Я делала ей массаж, а когда приходила домой, то заодно делала и себе. И как-то раз я нашла уплотнение. Сразу же сделала анализ, после чего мне объявили: «Знаете, у вас рак». С ходу так просто сказали. Для меня это было шоком. Я не помню, как села в машину и доехала до дома. Я долго плакала и вопрошала: «Господи, за что это мне? Я никого не обижала, не воровала, не убивала».

– Мы всегда думаем, что когда болеют другие, то это нормально. А мы не заболеем, мы же милые и пушистые. Оказывается, каждого может это настичь, я поняла, что мы ни от чего не застрахованы. Не верилось до последнего, надеялась на чудо, но диагноз был поставлен – рак молочной железы начальной стадии. Дома я скрывать не стала, сразу сообщила.

– Меня прооперировали, все прошло хорошо. Это сейчас я говорю, что все хорошо, а тогда было страшно. После операции назначили химиотерапию, сказали, что выпадут волосы. Я не могла себе этого представить. Я плакала и просила врачей, чтобы они сделали мне «химию», только бы волосы оставили. Никогда не забуду того, что мне сказала заведующая отделением химиотерапии: «Зачем тебе больные волосы? Да пусть они все выпадут, но ты будешь здоровой!». Я прошла шесть процедур химиотерапии. Это страшно. Тебя рвет, ты то синеешь, то бледнеешь. Но я об этом уже забыла, мне некогда об этом думать. Некогда плакаться о том, что было и прошло.

– Это нужно было пережить, такова моя доля. А был ли рак? Задаю себе иногда такой вопрос. Жизнь моя круто изменилась, характер изменился, отношение к людям и, особенно, к себе самой. Раньше к жизни я проще относилась, сейчас уже более осмысленно. Вот она – жизнь: сегодня есть, а завтра нет. Сколько со мной лежало с диагнозом рак, многих из них похоронили. Мы думаем, что будем жить вечно, а жизнь-то, оказывается, коротка! Не думала, что однажды мне исполнится 57, всегда думала, что мне будет 35–37. Борьба с раком поставила меня на место.

Во время борьбы с раком Галия обрела веру в Бога:

– Как-то ко мне пришли родственники и говорят: «Давайте мы за вас помолимся». Я не была приверженцем какой-то определенной религии, но согласилась. Это дало мне такую надежду, такое вдохновение. Я вспоминала эти молитвы уже после операции, и они мне помогли. Вера в Бога, лекарства, химиотерапия и активный образ жизни – залог успешной борьбы с недугом. Мне некогда хандрить, нет ни минуты. Дети меня очень поддерживают, дочери – мои самые близкие люди, они мои подруги, мои партнеры. У меня уже и внуки есть. А еще теперь со мною Бог, и никакого рецидива не будет!

Ирина Савельева причиной большинства онкологических заболеваний считает стресс, ее работа в некотором смысле сопряжена со стрессом. Ирина – редактор в информационном агентстве:

– Шесть лет назад, зимой 2008 года, мне поставили диагноз. Узнала случайно, но это не значит, что врачей я раньше не посещала. У меня была мастопатия, поэтому каждые полгода я проходила УЗИ. УЗИ показывало, что все в норме – это уже вопрос к отечественной диагностике. В январе в 2008-го коллега попросила сходить с ней за компанию в городской онкодиспансер. Ее осмотрели, дали направление. Там же мне тоже предложили осмотр. Врач меня осмотрел и сообщил: «Мне кажется, у вас рак». Вы представляете, как бы между прочим такое сказать в лицо?! Тут все-таки помогла работа журналиста, в некотором роде циничная, поэтому в обморок я не упала, не удивилась. Я улыбнулась и не восприняла всерьез. Никаких предпосылок, а тут тебе такой диагноз. Я прошла биопсию, результата нужно было ждать три дня. Место, где проходят все эти анализы, депрессивное, там даже здоровый человек заболеет. Я нервничала все три дня. Когда получила результат, то прочитала: карцинома молочной железы. Кто не знает, это рак. Врач посоветовал послать этот анализ в Санкт-Петербург, чтобы уточнить химиотерапию.

– В то время я бросала курить, а курила я двадцать с лишним лет. После того как узнала диагноз, я купила на остановке пачку сигарет и выкурила сразу же штуки три.

Это не было сознанием того, что я заболела, я не задавала себе вопросов: почему я? за что? Одна лишь мысль у меня гулко билась в висках: «Если я умру, как встанут на ноги мои дети? Каким вырастет мой тринадцатилетний сын?». Я видела людей, завтра они будут жить, а я – нет. У меня была истерика, я плакала без остановки. Взяла такси и поехала домой. Всю дорогу таксист ехал молча, видя мое состояние. Может, я не одна, кто в таком же состоянии уезжает с той остановки (смеется) . Страха не было, было сожаление, жалость, беспокойство за детей, конкретно за сына. Дочери моей было 26 лет, муж мог жениться еще раз. А сына-подростка кто воспитает? Я приехала на работу, закрылась в кабинете и проплакала до вечера. Это состояние тупика продолжалось у меня два дня, пока не увидела, как мой муж, сильный человек, плачет. В тот момент я сказала себе – стоп. Я его успокоила, заверила, что все будет хорошо. Мы с ним решили никому не говорить. Детям мы сказали позже, ведь последствия химиотерапии не скроешь – так сильно она меняет человека, становишься просто комком биологической массы. Дочь плакала, а сын меня спросил: «Ты же не умрешь?». Я ему сказала, что не умру. На работе о диагнозе узнали не от меня, так получилось. Не знаю, сказала бы я сама или нет. Реакция ведь бывает разная, не только жалость. Искренней поддержки было процентов десять, остальное вроде: «Хорошо, что это не со мной случилось...». Это чувствуется кожей. На человеке ставят крест. Когда на карту поставлена жизнь, о работе думаешь в последнюю очередь. Хотя работа стала для меня спасением, она забирала все.

– У меня была вторая стадия с метастазами в подмышечные лимфатические узлы. Метастазы усложняли дело, это значит, что от опухоли пошли отростки. Перед операцией маммограмма показала, что после химиотерапии опухоль рассосалась. Я обрадовалась, думала, что не будут оперировать, грудь оставят. Даже если ты понимаешь, что на кону стоит жизнь, женщина в любом возрасте остается женщиной. Было трудно психологически. Врачи объяснили, почему нужна операция – из-за метастазов. Врач мне говорила, что переживать не надо, позже можно сделать имплантат. Хотя были разговоры, которые меня ужаснули, о том, что врачам выгодно ставить болезнь на поток, чтобы после отправлять всех на пластику.

Самое главное – правильно подобранная химиотерапия. Это отдельный пласт для онкобольных. Люди умирают, как правило, от последствий химиотерапии. Сейчас наука создает лекарства более щадящие, а у нас по старинке лекарства, которые основаны на ядах. Красная шапочка, которую мне кололи, вызывает алопецию (выпадение волос. – Прим.ред. ) , проблемы с костями. Это побочные эффекты. Химиотерапия обдирает твое тело, уничтожает как раковые, так и здоровые клетки. После нее очень плохо – страшная боль, депрессия, тошнота. У меня болели кости, я не могла ходить, передвигалась на четвереньках. Из-за особенности препаратов мне сожгли вены. Поэтому после операции, вместо того чтобы капать, мне выписали лекарства. Тоже были побочные эффекты.

– Мне нужно понимать, что происходит, как работают препараты. Я много интересовалась лечением, спрашивала у врачей. Врачи ужасно не любят, когда им задают вопросы. Но я ведь доверяю им, но просто хочу понимать.

В то время нам, людям с диагнозом рак, на многие вопросы приходилось искать ответы самостоятельно. Мы, те, кто лежал в одной палате, делились между собой. Таким образом я узнала, как избавиться от боли в костях. Организм восстанавливает правильное питание, нужно многое исключить из рациона, надо есть мясо, хотя оно идет очень плохо, нужны белки. Чтобы восстановить иммунитет, важно пить зеленый листовой чай, потому что он выводит шлаки. Шиповник, гречка, чечевица – это основа питания. Но этим все не ограничивается. Для восстановления крови нужны красная и черная икра, фрукты, настоящее красное вино. Это необходимо для восстановления компонентов крови. В то время мы платили ипотеку, я не работала. В материальном плане было тяжело. Мне помогли люди, которые не были мне друзьями, мы с ними просто пересекались по работе. Я не буду называть имена тех, кто скидывался для меня тогда, только по одной причине – я не знаю, как эти люди отнесутся к публикации их имен. Но я помню их всех. Их всех помнит моя семья. Помнит и желает здоровья и всех благ.

– Онкология – эпидемия. Шесть лет назад я не ожидала увидеть по 20 человек в день, которые приходили на биопсию! То есть это те, у кого уже серьезное подозрение на рак.

Мы платили, хоть все было бесплатно и никто не требовал с нас денег. Вкладывали врачу деньги в карточку, никто их при этом не возвращал. Это была такая нефиксированная такса.

Для Ирины стержнем стала вера:

– Внутри я знаю, что я иду по пути веры, это не значит обязательное соблюдение всех ритуалов, нет, это нечто другое, что трудно объяснить.

Я поехала в деревенскую церковь, рассказала батюшке о своем диагнозе. Он ответил: «Успокойся, врачам надо верить. Они посланы Богом нам в помощь». Он не просто меня успокоил, он меня предупредил, что физическая смерть не прекращает нашу жизнь. Это значило закончить многие вещи: простить, забыть, довести до конца важные дела. Это была психотерапия. Все мы смертные, никто не знает, когда умрет, как умрет. В церкви за меня помолились. Было такое ощущение безмятежности. Произошел щелчок. Все будет хорошо, я в это не просто поверила, я это узнала. Это не значило, что я обязательно выживу, это значило, что при любом исходе все будет хорошо.

Я стала воспринимать себя не как больного человека, который хочет выздороветь. Я стала воспринимать себя как здорового человека, который обороняется от болезни, которая хочет его уничтожить. Вроде бы одно и то же, но это разные понимания. И что интересно, за последние три года я не болела вообще ничем. А прожить собираюсь сто двадцать лет!

Если бы вы в жизни встретили Егизбаеву Журсын , то никогда не сказали бы, что этой веселой и энергичной женщине 60 лет! Между тем жизнь испытывала ее на прочность не раз:

– В семье я старшая, у меня еще есть три младших брата и сестренка. Я им всегда помогала, была опорой. Детей на ноги поднимала сама – муж умер в 1990-м году, я осталась с двухмесячной дочкой и старшим сыном. Через годы жизнь начала налаживаться: сын женился, дочь подрастала.

Для Журсын все началось в 2006 году:

– В 2006-м я решила обследоваться, потому что наступила менопауза, и пошла на прием к гинекологу. Мне сделали УЗИ, все было нормально. Потом предложили проверить грудь. Я согласилась, хотя боли не было, но иногда я чувствовала жжение. Меня направили на УЗИ, затем на маммограмму. После мне сообщили, что у меня рак. Прямо в лоб сказали, мол, у вас рак, и направили на биопсию.

Я сама медик, так нельзя делать. Пациента нужно подготовить, прежде чем говорить о таком страшном диагнозе. Естественно, первые мысли были о том, что жизнь кончилась, раз поставили такой диагноз. Был шок, я не знала, куда мне идти. Выйдя из здания, я села на скамейку и начала рыдать. На душе у меня была обида – столько ведь еще нужно было сделать!

– Тогда мне нужно было собраться. Позвонила подруге, у нее был рак груди. Она сразу же приехала ко мне, понимая, в каком я сейчас состоянии. Вместе мы поехали в Институт онкологии, чтобы узнать точно. Там меня проверили и подтвердили, что биопсия и пункция (прокол груди) необходимы. Опухоль была доброкачественной. Мне удалили шишку, все было нормально. Выписалась спустя неделю. Спустя 10 дней пришли результаты биопсии. Мне сообщили, что по всему разрезу у меня распространились раковые клетки. Нельзя было медлить. Я срочно легла на операцию. В течение нескольких дней меня прооперировали, удалили грудь. Помню, сказала врачу, что грудь мне не нужна, так что можете удалить и вторую заодно. Онколог мне ответил: «Да вы что?! Вы еще молодая, грудь вам еще понадобится, не падайте духом. Все будет хорошо».

За грудь я не переживала, я переживала за здоровье, за жизнь. Потом я себе сказала: «Ну чего я так переживаю?». Взяла себя в руки, ведь люди здоровые выходят из дома, попадают в аварию и погибают! А я что? Ну поставили диагноз, и ладно, живут же люди. Может, я не переживала за грудь, потому что рядом не было мужчины? Я не беспокоилась о том, как я буду выглядеть без груди, в тот момент я легко бы рассталась и со второй. Потом я познакомилась со своим будущим мужем, тогда-то я и подумала о груди. Вначале я не говорила ему, думала, как лучше это сделать. Решила все-таки сообщить, а дальше пусть решает сам. Встретились, поговорили, теперь мы вместе.

– Я прошла 4 химиотерапии, переносила их очень тяжело. Состояние было разбитое, есть не хотела, ничего не хотела. От одной процедуры до другой я еле как оживала, приходила в себя. Потом прошла облучение. Мне был назначен препарат оксифен, но от него у меня была побочная реакция. Ногти стали чернеть, зуд, кожа стала шелушиться. Я бросила принимать этот препарат. Сейчас лекарства я не принимаю.

В борьбе с таким недугом важны не только лекарства, важна поддержка родных. Сын отнесся как взрослый, а дочь очень много плакала, обнимала меня со словами: «Мамочка, мы с тобой, у тебя все будет хорошо». Дети молодцы, я ведь без мужа, они меня поддержали, вся моя семья. Поддержка в тот период очень важна. В больнице я видела, как некоторые дети нагло и грубо обращались со своими больными матерями. Не дай бог, чтобы дети такими были. Сестренка днем и ночью за мной ухаживала, кормила, заботилась. Подруги меня тоже поддержали, плакали вместе со мной. Друзей у меня вообще много! В Ремизовке, где я живу, все друг друга знают. В больницу ко мне с утра до вечера приходили посетители, все медсестры удивлялись.

Журсын работает в фонде «Здоровая Азия», у нее медицинское образование и опыт лечение рака за плечами, она выезжает на реанимобиле и помогает онкобольным детям:

– Я их понимаю, сама через это прошла. Ребенку и его родителям нужна поддержка, в первую очередь поддержка психологическая. Взрослый человек с трудом борется с этой болезнью, а теперь представьте, каково ребенку. В Алматы 175 детей больны раком, но это далеко не полные данные. Многие не состоят на учете, некоторые поликлиники не сообщают о больных детях, чтобы не испортить положительную статистику района, о многих детях мы еще не знаем.

Что касается меня, то после победы над раком жизнь моя изменилась в лучшую сторону. Сейчас я живу полной жизнью, я веселый человек. У меня есть муж, дом, дети. Нужно любить жизнь, любить детей. Любовь к ним придавала мне сил. Теперь у меня уже внуки. И жизнь продолжается в них – в детях, внуках.

Основатель фонда «Здоровая Азия» Нагима Плохих пережила инфаркт и поборола рак. Эти события вдохновили ее создать фонд, который помогал бы всем, кто оказался в похожей ситуации:

– Моя жизнь всегда была очень хорошей, я на нее никогда не жаловалась. Были трудные моменты, но в такие периоды я не терялась. Двое детей, семья – я всегда была чем-то занята. Даже когда все развалилось в 90-х годах, люди остались без работы, я нашла свою нишу. Ею стала психология. Я стала изучать психологию безработных людей, социальные проекты. Тогда я написала программу развития Национальной лотереи РК , с этой программой была запущена лотерея ТВ Бинго. Не было дня, чтобы я ничего не делала. Если выпадало свободное время, то я что-то читала, изучала, писала методические пособия. Это приносило удовольствие.

– В 2003 году, после моей болезни, был создан фонд «Здоровая Азия». Людям, оказавшимся в такой ситуации, нужна поддержка: медицинская, психологическая, любая... После мастэктомии (удаление молочной железы) женщины остаются без груди, для них это очень тяжело морально. Я помню по себе, насколько это тяжело. Я мучила своего доктора, который меня оперировал. Я ему тогда сказала: «Пока ты мне протез не найдешь, я из отделения не выйду». Психологически я понимала, что домой должна вернуться с протезом. Я не знаю, где он его нашел, но он привез мне протез. Для меня это было счастье. Помню, как приехала домой, примеряла, всем родным показывала. Тогда я поняла, насколько это проблема серьезная. В 2005 году мы начали закупать протезы.

Болезнь агрессивная, иногда мы теряем своих подруг: кого-то рак уносит, кого-то щадит. Рак любит унылых, злых, обидчивых людей. Там, где позитив, улыбка и смех ему делать нечего. Моя работа мне помогает, она связана с раком. Есть такое мнение, что чем больше ты это проговариваешь, тем меньше у тебя его остается. Поэтому, чем больше мы говорим о болезни, тем меньше ее в тебе остается. Мы с этим боремся.

– Я бы никогда не узнала о своем диагнозе, если бы не попала в отделение кардиологии с инфарктом в 2002 году. Перед самой выпиской кардиолог осмотрела мои молочные железы и направила меня к врачу-маммологу. Я тогда даже не знала, что это за врач и что он лечит. Я выписалась, проигнорировав это направление. Полгода спустя я почувствовала дискомфорт и боль в груди. Тогда я начала искать маммолога, найти его было трудно. Когда я нашла врача, выяснилось, что у меня рак и нужно оперировать.

– Врач, может, и боялся преподнести этот диагноз, не боялась я. После инфаркта как-то перестала бояться. Врач очень долго сам не мог мне сказать о моем диагнозе, но я ко всему отнеслась спокойно. После уже я начала искать информацию о том, что такое рак и как его лечить.

И шок был, и слезы были, но плакала я так, чтобы никто не видел. Когда ты плачешь на виду, начинают плакать все. Мне этого не хотелось, дети были маленькие, сын студент, их пугать я не хотела. Хотя муж мой больше плакал, прятался от меня и плакал. Он за меня боялся. Я его несколько раз случайно заставала и спрашивала, почему он плачет? Он отвечал, что в глаз что-то попало. Я, конечно, понимала и говорила ему: «Не надо плакать, я буду жить». Для себя я решила, что все в моей голове, и насколько позитивно ты к этому отнесешься, настолько твоя борьба с раком будет успешна. Я настроилась на то, что я буду его побеждать.

Только моя младшая дочь не знала, мы ее щадили, она тогда была маленькой. А сын уже работал, сразу взял на себя ответственность, беседовал с врачами как взрослый. Договаривался насчет операций. Улыбающиеся лица сына и мужа я увидела первыми, когда пришла в себя после реанимации. В реанимацию обычно не пускают, но они туда как-то пробрались. Когда я увидела их улыбки за стеклом, то поняла: «Жить буду!».

– Я приняла только хирургическое лечение. В силу того, что я перенесла инфаркт и у меня было больное сердце, операция проводилась сложная. Мне капали больше сердечных препаратов, чем наркоза. Я лежала в палате, пока мое сердце не окрепло. Из-за этого я отказалась от химиотерапии и от лучевой терапии, хотя врач мне предлагал. Так как это была левая сторона, то облучать было нельзя. Альтернативой для меня стала иммунотерапия, иммуномодулирующие препараты, которые я сама себе подобрала. На протяжении многих лет и до сих пор я поддерживаю свой иммунитет. В моем случае, я думаю, рецидива уже не будет, прошло 12 лет. Рецидив проявляется, как правило, в течение 5–6 лет.

Нервные клетки не восстанавливаются – это сказано не зря. Мы нервничаем, клетка умирает. А что это за клетка? Это раковая клетка. Рак – желчное заболевание. Чем больше позитива и добрых дел, тем здоровее вы будете. Позитивное настроение очень помогает в борьбе с раком.

– После того как оказываешься на грани жизни и смерти, начинаешь ценить жизнь. У меня были моменты, когда я думала, что сейчас уйду и больше не вернусь. А когда ты возвращаешься, то понимаешь, что надо жить, и живешь. Наш фонд – это семья. Прожить я хочу долго, 115 лет! Сто лет жить, 15 лет буду писать книгу!

Согласно статистическим данным, в Казахстане на диспансерном учете состоит около 145 000 человек. С каждым годом эта цифра растет. Вопреки распространенному мнению, рак – излечимая болезнь. Залог успеха в борьбе с этим страшным недугом – ранняя диагностика.

Примечание от редакции:

Этот репортаж готовился очень долго, больше всего времени ушло на поиск героев, которые согласились бы рассказать свои истории. Поэтому мы выражаем огромную признательность тем, кто согласился принять участие в подготовке этого материала. К сожалению, ни один мужчина, победивший рак, не дал свое согласие на участие.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter

О боли и отчаянии они знают все. Не спорьте — аргументу под названием «рак» очень трудно что-то противопоставить. Разве что душевные силы и неведомое тем, кого не коснулся страшный диагноз, желание жить. Об этом они тоже знают все. Потому что они победили.

Их 12 — участниц проекта «Сильные духом — красивые всегда». Волонтеры, врач-онколог, которая ежедневно помогает людям бороться с болезнью, и женщины, когда-то лично столкнувшиеся с онкологическим диагнозом. Теперь они сами помогают другим заболевшим. Приходят к пациенткам онкодиспансера и на своем примере рассказывают, что преодолеть можно даже самый страшный недуг. «Сильные духом…» — совместный проект Благотворительного фонда имени Арины Тубис и АНО «ОнкоЛига». Как говорят организаторы, цель – реабилитация женщин через создание нового образа, который поможет вернуть уверенность и положительный настрой. Создавать новый образ участницам помогали стилисты, дизайнеры, фотографы, а кульминацией должен был стать выход преображенных участниц на импровизированный подиум. Но прежде чем это произошло, сильные духом нашли время для короткого разговора с нами.

Ольга Харланенкова, врач-онколог: «Очень тяжело сказать человеку, что у него рак»

— Страх перед онкозаболеваниями — явление вполне понятное, потому что даже при благополучном исходе жизнь делится на «до» и «после». Услышав диагноз, люди реагируют по-разному. Одни впадают в панику, и это худшее, что может случиться. Другие погружаются в депрессию. А третьи мобилизуют все силы и начинают активно лечится. Казалось бы очевидно, что это самый продуктивный способ. Но находятся даже такие заболевшие, которые по разным причинам лечиться отказываются. Такого не должно быть в современном мире! Хотелось бы донести это до каждого пациента, но, к сожалению, не у каждого врача хватает времени для убеждения. Поэтому мне очень понравился проект «Сильные духом», ведь в нем участвуют женщины, которые не теоретики, они на себе испытали, что такое заболеть и вылечиться. И кто как не они могут помочь другим преодолеть страх перед болезнью?

Светлана Демина: «После знакомства с моим диагнозом я на все предложения отвечаю «да!»

— Я вылечилась 10 лет назад. Сначала, узнав, что у меня онкозаболевание, какое-то время считала, что жизнь закончилась. Тогда моя подруга просто взяла и, ничего не объясняя, повезла меня по монастырям. Когда я поняла, что многие люди за меня молятся, стала входить в православную жизнь, сделалось немного легче. От коллег свой диагноз я не скрывала: работаю в аптечной организации, и они помогли мне правильно и профессионально организовать лечение. При нынешних возможностях медицины и фармакологии шансы есть, и достаточно неплохие. Но настоящее облегчение наступило после третьего курса химиотерапии, когда врач сказал, что опухоль стала уменьшаться, и я поняла, что все, мы ее сделали!

Сейчас я работаю в обществе помощи женщинам с заболеванием молочной железы, которое действует при онкодиспансере. Мы стараемся два раза в месяц ходить в палаты к тем, кто проходит лечение, рассказываем о нашей организации, говорим о том, что если нужна помощь, то можно обращаться к нам, оставляем свои телефоны. Те, кто не переболел онкологией, не понимают, что происходит с человеком, и не всегда могут правильно себя вести. Часто больного жалеют. А этого делать нельзя! Люди сразу начинают плакать, впадают в отчаяние, и в таком случае что толку от этой жалости!

Нужно просто найти того, кто через такую болезнь прошел. Посмотреть ему в глаза и спросить: «Как ты это делал?» Для меня важен алгоритм решения задачи: составить план лечения, чтобы он был, как коридор, по которому человек должен идти, и не делать ни шага в сторону. Конечно, лечение очень тяжелое. Но до болезни я не была сильным человеком. Наоборот, благополучная девочка, которой не приходилось бороться. И если я смогла через это пройти и победить, то и остальные смогут. У нас в Карелии девчонки очень сильные.

Знаете, я раньше многое откладывала на потом. Теперь я уже так не делаю, потому что знаю, что «завтра» может не быть. Мне кажется, что у меня сейчас более насыщенная жизнь, чем раньше, вкус к ней появился. Хочешь путешествовать — вперед! Появилась мысль кого-то порадовать — не откладывай, хочешь сказать — говори, возникла идея что-то сделать — делай немедленно! Живи сейчас! Может, мне для того и дана была болезнь, чтобы я это поняла!

Любовь Никитина: «Мне не нужна жалость!»

— Когда я лежала в больнице после операции, к нам пришли волонтеры и пригласили меня в школу пациента. А потом и я, и другие женщины, проходившие лечение (не хочу называть их больными), решили, что нам этого недостаточно. И мы стали встречаться в неформальной обстановке: ходим в кино, на выставки, просто общаемся. Я свой диагноз не афиширую, на работе об этом не говорю. Даже знакомые не в курсе, что я прохожу лечение. Боюсь, что меня начнут жалеть. А таким, как я, не нужна жалость. Я не хочу отличаться от здоровых людей. Всю жизнь занималась спортом и бальными танцами и не собираюсь бросать.

Теперь стала писать картины — училась в двух изостудиях, пробую разные техники, больше всего нравится живопись. И еще мне кажется, что земля дает силы. Я по гороскопу — знак земли, и работая на даче, чувствую, что земля дает мне энергию. С семьей путешествуем везде, и в Карелии в том числе: ходим в леса с палатками, живем на озере, по неделе-две вместе с нашими друзьями из других городов. А еще я очень люблю рыбалку — обычно мы уезжаем с мужем на озеро на несколько дней. Вообще, я стала ценить жизнь: хочется все успеть, увидеть, узнать, попробовать. Слава Богу, у меня очень хороший муж, который помогает и поддерживает, и благодаря этому, я думаю, должен быть благоприятный исход.

Ирина Коваленко: «Вцепилась в кровать и сказала себе: «Я буду жить!»

— Когда услышала от врача слово «рак», то сначала не поверила. Казалось, что это может случиться с кем угодно, только не со мной. Это сейчас я рассказываю другим заболевшим о правильном настрое, но сама долго не могла понять, что это такое. Я лежала в больнице после операции, и медицинские показатели ухудшались с каждым днем. Мой лечащий врач заходил в палату, и по его лицу я понимала, что ничего хорошего он не скажет. И однажды он подошел ко мне с совершенно погасшим взглядом. Я поняла, что все совсем плохо. И именно в этот момент в сознании что-то произошло.

Я тогда вцепилась руками в кровать и сказала себе: «Буду жить!» С этого начался перелом, именно после внутреннего решения что-то стало меняться. Появилось какое-то нечеловеческое желание жить, быть с семьей, с детьми — ведь младший совсем еще маленький! Уже потом врач-анестезиолог мне сказал: «Если у человека есть дети, то мозги быстро становятся на место». Конечно, это очень тяжело физически. Я даже не могу описать, насколько.

На больничном я была 8 месяцев. И очень благодарна волонтерам, которые сумели найти подход к каждой из нас. Ведь им с нами тяжело было — мы все очень разные, измученные болезнью люди. Не всегда больные хотят и готовы принимать помощь. Но девочки нашли для нас и тепло, и любовь. Что бы там ни говорили, а люди у нас потрясающие! Этой зимой я впервые дошла на лыжах до второго фонтана. Раньше обычно добиралась только до развилки. А теперь могу дойти до конца трассы, вернуться обратно, и после трехчасовой прогулки еще силы останутся. Главное, что я теперь говорю всем, кому нужна помощь: нельзя впадать в панику, а то еще другие болячки прилепятся. А рак — действительно не приговор. Это испытание, через которое нужно пройти.

Светлана Чернохвостова: «Честно показываю свой протез»

— Мы с девчонками уже несколько лет волонтерим — ходим в окнодиспансер, общаемся с женщинами, которые столкнулись со страшным диагнозом, и стараемся внушить им, что не все потеряно. Мне кажется важным донести эту мысль, потому что сейчас очень много заболевших, и хочется, чтобы они не опускали руки. 10 лет назад после посещения врача я сама была в состоянии ужаса — лежала и смотрела в потолок. Месяц так лежала: муж в рейсе, дома двое детей, брата только-только «вытащили» после 4-й стадии рака, мама больная после этой истории, а тут еще и со мной повторяется этот ужас!

Особенно тяжело это для женщины: после химиотерапии теряются волосы, ты не можешь смотреть на себя в зеркало, боишься выходить из дома… Но единственное могу сказать: когда после операции первый раз выходишь на улицу, смотришь — птички поют, и ты так рад, что ты живешь! Я очень хочу, чтобы люди поняли: жить — это прекрасно, это здорово, и за нее надо бороться. Мне очень помогла врач нашего онкодиспансера Людмила Григорьевна Симонова. А направил меня к ней Василий Дмитриевич Чикалюк, который меня оперировал. Я зашла, грустная, конечно, без сил, всего 10 дней после операции прошло. Она спрашивает, как дела. Я говорю: «Не знаю… Привыкла к красивым платьям, к декольте, как же я теперь…» Людмила Григорьевна говорит: «Подожди, у меня кое-что есть». И достает протез.

Я его надела и подумала: «Да елки-палки, вроде и ничего!» Пошла к лечащему врачу за выпиской, а он попросил меня сходить в палату к девочкам, «а то они что-то не в настроении». Захожу — девчонки не то что не в настроении, а просто потерянные все. Я начала рассказывать, что меня недавно прооперировали, только швы сняли. «Ой, а как это вы так?» — спрашивают. Ну, я расстегиваю кофту и показываю, что и как. И тут я увидела в их глазах… знаете, как будто лучики стали появляться в этих потерянных взглядах. И показалось, что Бог мне дал это испытание, чтобы я пришла и помогла другим. А мне самой очень помог мой муж. После операции он мне сказал:» Это такая ерунда, для меня ты — прежняя!»

И сейчас, рассказывая о том, что онкологию можно победить, я честно говорю о своей истории, раздеваюсь в палате и показываю протез. Сегодня ведущий вечера произнес очень справедливую фразу: «Это как с войны вернуться!» Точнее не скажешь. Но все же и больным, и их семьям нужна не жалость, а хорошая встряска, которая заставит их держаться за жизнь обеими руками. Я думала сделать восстановительную операцию, но семья боится подвергать меня новым испытаниям.

Людмила Гончарук: «Меня спас характер!»

— У меня операция была в 2008 году, сейчас я раз в год прохожу обследование в своей поликлинике. И хочу сказать, что тех, кто вылечился, становится больше. Главное — не бояться и делать все, что говорит врач, сейчас у нас очень хорошие специалисты, лечение действительно помогает. Когда я узнала о своей болезни, мне тоже было страшно. Будто идешь по улице, и вдруг тебя сильно-сильно бьют молотком по голове. Считаю, что меня спас мой характер — я крепкая и боевая. С самого начала не позволила себе плакать и раскисать. Даже сама не знаю, откуда силы взялись.

Но теперь точно могу сказать: правильный настрой — это 50% успеха. Иногда люди и от доброго слова вылечиваются. Это трудно, но надо заставлять себя улыбаться, встречаться с друзьями и везде искать надежду. Даже сидя в очереди к врачу, мы старались не рассказывать друг другу, как нам плохо, а вспоминать вылечившихся и выписавшихся товарищей по несчастью.

Меня Бог миловал — я хорошо перенесла лечение. Некоторые после химиотерапии пластом лежат, а я на работу побежала. И хорошо — меньше времени оставалось на плохие мысли. К изменениям во внешности привыкаешь. В первый момент, конечно, неудобно, но потом учишься маскировать следы болезни. У меня после химиотерапии остались короткие волосы — ну, и ничего, стала носить стрижки. До этого длинные вьющиеся волосы были. Более открытое платье, конечно, не уже не наденешь. Очень важно любить. Жить ради кого-то — для многих женщин это сильнейший стимул. Мы стараемся напомнить заболевшим женщинам: «Ты нужна, ты живи, старайся, ведь тебя же любят!» Я была разведена, когда заболела. Поэтому ничего не могу сказать о мужской поддержке или ее отсутствии. Сейчас в моей жизни есть близкий человек, с которым мы встретились уже после моего выздоровления.

МЫ ВЫРАЖАЕМ ИСКРЕННЮЮ БЛАГОДАРНОСТЬ И ПРИЗНАТЕЛЬНОСТЬ ВСЕМ ЛЮДЯМ, КТО СОГЛАСИЛСЯ ОТКРЫТО ПОВЕДАТЬ ДРУГИМ СВОЮ ИСТОРИЮ ЛЕЧЕНИЯ И ИСЦЕЛЕНИЯ ОТ РАКА!

Отзывы людей прошедших обучение методике РУНИ в Центре Арбузова, мы размещаем как есть. Это и результаты вплоть до полного исцеления от рака, и положительная динамика процесса, и улучшение общего самочувствия. Это все что мы наблюдаем и видим у нас в Центре. Поэтому все истории и отзывы о методике Арбузова рассказаны самими людьми. Кто-то из них пожелал скрыть лицо или свои данные. Это право каждого человека! Но мы всем им глубоко БлагоДарны и признательны! Любой личный положительный опыт в процессе исцеления онкокологии очень важен для всех, как для самого рассказчика, так и для остальных пользователей.

Дорогие друзья! На нашем сайте проводятся профилактические работы. Поэтому не все видео на сайте в данный момент доступно! Приносим вам свои извинения! Смотрите больше видео на нашем новом канале youtube: Центр Арбузова Подпишитесь на наш канал и будьте в курсе всех видео. Благодарим вас за понимание!

Диагноз рак предстательной железы, Александру Ивановичу был поставлен на основании биопсии. Врачи предложили гормонотерапию при раке, операцию и химиотерапию, Он начинает поиски альтернативного лечения рака, так как для себя осознал, что путь лечения онкологии при помощи операции и химиотерапии, превратит его из настоящего здорового мужчины в "пустышку". Поэтому он начал поиски и получил потрясающий результат.

Михаил Александрович приехал к нам в Центр в сентябре 2017 года. В августе Михаилу был поставлен диагноз аденокарцинома предстательной железы в 3 стадии. Михаил без операции, химиотерапии и медикаментозного лечения онкологии, справился с болезнью. А результаты обследований в декабре 2017 года, вообще удивляют.

Гузель Гайнуллина избавилась от рака 4 стадии. Впервые рак диагностировали еще в 2000 году — ангиосаркома мягких тканей левого бедра с метастазом в лёгком. Спустя восемь лет, в феврале 2008 года у Гузель обнаружили раковую опухоль в легком, основной очаг - в левом легком, размером примерно два на три сантиметра, диагноз: ангиоэндотелиома. В марте женщина легла в больницу: первый курс хи­ми­о­те­ра­пии 6 капельниц, второй курс химиотерапии 6 капельниц...

Нас часто спрашивают - как оценить результативность занятий по методике ручного управления иммунитетом, если раковая опухоль уже удалена. История Натальи отвечает на этот вопрос. У женщины был инвазивный протоковый рак молочной железы. До приезда к нам она сделала органосохраняющую операцию и приехала к нам, по сути, без опухоли. И тем не менее результат занятий в ее случае мы считаем положительным.

Диагноз «рак молочной железы 3 стадии» Елена впервые услышала в 2012 году. Это стало поводом пересмотреть всю свою жизнь, провести колоссальную работу над собой и, как следствие, получить результат в виде положительной динамики. Благодаря ответственному отношению к собственному организму, Елена смогла обойтись без операции.

Рак простаты зачастую развивается бессимптомно, и мужчины узнают о шокирующем диагнозе от врачей просто на плановом осмотре. Так произошло и в истории Николая Бондаренко из Харькова. Интересно, что о болезни Николай говорит: «волею судьбы», «так случилось». А о выздоровлении - ровно наоборот: «мое дело», «моя победа», «взял в свои руки». И это отличает всех, кто добивается успеха в работе по методике Арбузова.

Рак молочной железы - один из самых «популярных» диагнозов. Наталья столкнулась с ним впервые в 2005 году. Спустя восемь лет начался рецидив. Наталья попросила не называть ее фамилию и не показывать лица, чтобы избежать последствий на работе. Но свою историю и опыт избавления от рака груди рассказала предельно откровенно и искренне.

Лимфосаркома — конечно, очень серьезный диагноз. Михаил, желая помочь другим больным с таким же диагнозом, разрешил опубликовать свою историю излечения от лимфосаркомы. Только попросил не указывать фамилию в тексте и слегка затемнить видео. И откровенно рассказал о своем опыте лечения и излечения.

Вопрос «Почему?» задает себе, наверное, каждый заболевший. Вот и в случае Сергея совершенно не было каких-то внешних причин для серьезного диагноза - рак простаты. Спортивный и подтянутый мужчина, очень моложавый, ведущий здоровый образ жизни - совершенно не ожидал на плановой проверке в ноябре 2011 года увидеть результат анализа на ПСА...

Многие российские онкобольные уверены, что болезнь отступит, если правильно выбрать клинику или, например, страну, в которой расположена клиника. Трудно спорить, что в заграничных клиниках есть сервис хорошего уровня, есть хорошее оборудование, медикаменты и новые технологии - и это дорогого стоит. Однако имеет ли все это принципиальное значение? Следующий пример очень показателен в этом отношении. Благодаря герою истории мы можем взглянуть на проблему изнутри и сделать выводы.

Иван Федорович заболел раком предстательной железы. Симптоматика появлялась постепенно и поначалу поддавалась воздействию народных методов. А когда они перестали помогать, оказалось, рак простаты достиг 3 стадии и лечение уже подходит не всякое. Мужчина сам активно начал искать способы выздороветь.

Среди множества впечатляющих историй эта - одна из самых сильных. Дело в том, что Куттыкыз - Катя, как мы привыкли ее называть - к моменту, когда узнала о методике Арбузова, была практически обездвижена. Женщине с диагнозом «рак яичников 3 стадии» назначили 15 курсов химиотерапии. Через неделю после операции, проведенной в октябре 2013-го года, начали химию. И после восьми пройденных Катя просто слегла.

Владимир Николаевич по жестокой иронии судьбы о диагнозе «рак простаты 2 стадии» узнал за день до свадьбы. Но не отчаялся, а очень быстро выбрал, каким путем идти к здоровью. И так же быстро получив первые результаты, вернулся к молодой жене.

Ольга Александровна столкнулась с очень распространенной проблемой: катаракта, из-за которой стремительно ухудшалось зрение. Однако тонкая сетчатка делала невозможной простую операцию. Впереди маячила перспектива рано или поздно оказаться в полной темноте... Женщина не стала отдаваться на волю судьбы, а взяла решение проблемы в свои руки. И добилась великолепного результата всего за два месяца.

Арбузов Станислав Александрович - сын автора методики саморегуляции Александра Арбузова. Сегодня Станислав - дипломированный психолог, преподаватель фонда, помогающий больным тяжелыми злокачественными заболеваниями вернуться к здоровой жизни. Помогающий не только знаниями и умениями, но и собственным примером. Станислава уже давно должно было не быть на этом свете. В 2005 году врачи поставили ему смертельный диаг­ноз: синдром Гудпасчера.

Евгения Михайловича страшный диагноз — рак простаты — застиг в почтенном возрасте. На восьмом десятке лет мужчина остался один на один с болезнью, врачи не могли ему помочь: неоперабельная форма рака простаты. Но Евгений Михайлович сдаваться не спешил. Найдя в интернете информацию о методике саморегуляции Арбузова, поспешил на занятия. Планомерная работа по борьбе с раком простаты принесла свои результаты весьма скоро.

Надежда Цай добилась прекрасных результатов за очень короткие сроки. За две недели ей удалось полностью победить рак матки. Когда Надежда Алексеевна впервые услышала диагноз, была поражена. Никаких симп­то­мов рака шейки матки у нее не было, она отправилась в клинику на об­сле­до­ва­ние за компанию с подругой. И внезапно — такой результат. Как гром среди ясного неба. Но женщина не стала отчаиваться. Надежда от­пра­ви­лась из Казахстана в Санкт-Петербург на обследование. Увы, здесь врач подтвердил: плоскоклеточный рак матки.

Жизнь современного человека из крупного города полна стрессов, волнений и переживаний. В какой-то момент организм отказывается работать в таком темпе и сдает. У Галины Петровны критический момент наступил 7 лет назад. Не было сил даже на самые простые, будничные занятия, пришлось уйти с работы и заняться своим здоровьем.

UPD. Спустя год после занятий (февраль 2012) Галина Петровна прислала хорошие новости. Ее письмо и документы смотрите на страничке далее.

Анна Горбач приехала в Уфу в октябре 2010 года. К тому моменту она поняла, что официальное лечение — путь для нее тупиковый, медицина помочь не способна. После двух операций и курса химиотерапии (шесть сеансов) опухоль сразу появилась снова. Был назначен второй курс химии. Началось хождение по замкнутому кругу. Женщина стала искать иные способы помочь своему организму — и попала на сайт «Рак — победим!». Но сразу приехать не смогла, вынуждена была продолжить лечение.

Марина Владимировна, сама врач по профессии, столкнулась с очень редким и неизученным аутоиммунным заболеванием: спондилоартритом серонегативным. Увы, коллеги-медики ничем не могли помочь женщине. Впереди у нее маячила безрадостная перспектива: инвалидность, а может и летальный исход. Настроение было соответствующим. Пыталась Марина обращаться к разным деятелям нетрадиционной медицины, но заболевание все равно прогрессировало.

Оксане Ивановой диагноз поставили в 2009 году — рак молочной железы. Прооперировали, удалили лимфоузлы. Оксана, считая себя отныне здо­ро­вым человеком, была не готова услышать дальнейшие назначения медиков: 25 сеансов лучевой терапии и 5 лет гормонотерапии. В отчаянии она читала про побочные эффекты гормонотерапии, пыталась найти другой путь, со­от­вет­ству­ю­щий ее убеждениям. Женщина рассуждала логично: если она ведет здоровый образ жизни, правильно питается и занимается спор­том, то при­чи­ной появления рака груди может стать только стресс.

20 января семья Жанны Фриске официально подтвердила информацию о том, что у знаменитой певицы, телеведущей и актрисы диагностирован рак, тем самым подтвердив недавние слухи о тяжелой болезни.

Мы желаем Жанне выздоровления и с надеждой на лучшее предлагаем вспомнить истории тех знаменитостей, которые когда-то заболели раком, но смогли победить это страшное заболевание.

(Всего 17 фото)

Спонсор поста: Кастинги : ACMODASI.ru АКМОДАСИ - крупнейший и самый популярный сервис кастингов в русскоговорящих странах. Наш сервис представляет собой бесплатный, удобный и простой инструмент где каждый может провести кастинги и отобрать артистов в свои проекты.

1. Анджелина Джоли

Голливудская дива перенесла операцию по удалению молочной железы в мае 2013 года, чтобы предотвратить риск развития рака груди.

— Врачи решили, что у меня — 87% вероятности развития онкологического заболевания груди. Как только я узнала об этом, я захотела минимизировать риск, — сообщила Джоли прессе.

Она отметила, что онкозаболевания у нее — наследственные. Мать актрисы скончалась от этого недуга в 56 лет, после почти 10-летней борьбы с раком.

2. Роберт де Ниро

Известный американский актер столкнулся со страшным заболеванием в 2003 году в возрасте 60 лет - у него был обнаружен рак простаты. Де Ниро, однако, не отчаялся, тем более что прогнозы врачей были оптимистическими.

«Рак обнаружен на ранней стадии, поэтому врачи прогнозируют полное выздоровление», - успокаивал пресс-секретарь поклонников актера. Роберт де Ниро перенес радикальную простатэктомию - наиболее эффективную операцию в борьбе с его видом заболевания. Восстановление проходило крайне быстро, и спустя некоторое время врачи заявили, что де Ниро абсолютно здоров.

Актер не позволил болезни разрушить его творческие планы и почти сразу после лечения приступил к съемкам в фильме «Игра в прятки». С тех пор он успел сняться еще в более чем двадцати картинах, среди которых «Область тьмы», «Мой парень - псих», «Малавита» и «Забойный реванш».

3. Кристина Эпплгейт

Актриса Кристин Эпплгейт, больше всего известная по роли дочери семейства Банди в сериале «Женаты с детьми», не только победила рак молочной железы, который у нее обнаружили в 2008 году, но и родила после излечения своего первенца.

Болезнь удалось диагностировать на ранней стадии. Актриса выбрала самый радикальный метод лечения, из-за чего ей пришлось удалить обе груди, однако это лишило её многих проблем и, также, на 100 % предупредило возможность рецидива. Операция по удалению прошла успешно, после чего пластические хирурги восстановили Кристине грудь.

4. Кайли Миноуг

Певица из Австралии гастролировала по Европе, когда в 2005 году в возрасте 36 лет у нее обнаружили рак груди. Звезда сразу же отложила турне, чтобы пройти операцию и химиотерапию. При этом преданные поклонники, купившие билеты на австралийские концерты, решили поддержать кумира и не стали сдавать контрамарки обратно после того, как услышали печальные новости.

«Когда врач сообщил мне диагноз, у меня земля ушла из-под ног. Казалось, что я уже умерла», - вспоминает певица. Однако Кайли Миноуг нашла в себе силы бороться, ей была сделана операция по удалению опухоли, она перенесла восьмимесячный курс химиотерапии. К счастью, болезнь отступила, и с тех пор певица и актриса, продолжая радовать поклонников своими выступлениями, занимается также организацией кампаний, направленных на просвещение женщин в вопросах диагностики онкологических заболеваний и борьбы с ними. «При современном уровне развития медицины побороть рак молочной железы возможно. Главное - вовремя его обнаружить», - убеждена Миноуг.

5. Юрий Николаев

Российский телеведущий боролся с раком кишечника в течение нескольких лет. Когда в 2007 году врачи сообщили ему о страшном заболевании, по его словам, «мир как будто почернел». Однако это была лишь минута слабости. Юрий Николаев сумел собрать волю в кулак и не впасть в отчаяние. Зарубежным онкологическим клиникам он предпочел специализированный центр в Москве, где перенес не одну операцию и прошел полный курс лечения. Как глубоко верующий человек, Николаев убежден: «Только благодаря Богу я жив и не нуждаюсь больше во врачах». Сейчас ведущий задействован сразу в нескольких телепередачах, таких как «Достояние республики» и «В наше время».

6. Анастейша

Американская певица знает о борьбе с онкологическим заболеванием не понаслышке: дважды она слышала от врачей роковую фразу «У вас рак». Впервые это случилось в 2003 году, когда звезде было 34 года.

«Мне никогда не было так страшно, как в тот раз», - рассказывала она о дне, когда доктор сообщил ей о злокачественной опухоли, обнаруженной в молочной железе. Анастейша была прооперирована, ей пришлось согласиться на удаление части одной из молочных желез. Болезнь отступила, однако в начале 2013 года вернулась. Отменив все выступления, певица вновь начала курс лечения, и спустя полгода её поклонники вновь ликовали - Анастейша и во второй раз не дала болезни сломить себя. «Никогда не давайте раку забрать вас, боритесь до последнего», - обратилась певица ко всем тем, кто тоже столкнулся со страшным недугом.

Сегодня Анастейша известна не только как певица и автор песен, но и как основательница фонда, носящего ее имя и призванного просвещать молодых женщин в вопросах, связанных с обнаружением и лечением рака.

7. Хью Джекман

В ноябре 2013 года американский актер сообщил, что врачи диагностировали у него рак кожи — базалиому. По настоянию супруги Деборы он посетил врача для осмотра кожи на носу, в результате чему ему поставили диагноз — базальноклеточная карцинома.

«Пожалуйста, не будьте глупы, как я. Обязательно проверяйтесь», — написал Джекман. Он также посоветовал всем использовать защитный крем от солнца.

Форма рака, выявленная у актера, — наиболее часто встречающаяся y человека злокачественная опухоль. От других типов отличается редким метастазированием, однако способна к обширному местному росту.

8. Дарья Донцова

Популярная писательница сумела победить рак груди, несмотря на то, что болезнь обнаружили, когда она уже достигла последней, четвертой стадии. Как рассказывала Донцова в одном из своих интервью, когда в 1998 году она обратилась к онкологу, тот сказал ей без обиняков: «Жить вам осталось месяца три».

«Страха смерти я не испытывала. Но у меня трое детей, пожилая мама, у меня собаки, кошка - умирать просто невозможно», - с присущим ей чувством юмора вспоминает писательница о страшном событии. Тяжелейшее лечение - курсы химиотерапии и ряд сложнейших операций - женщина переносила стойко, не жалуясь на судьбу. Более того, именно в период бесконечных процедур она впервые стала писать. Сначала просто чтобы не сойти с ума, потом - потому что поняла, что именно этим и хочет заниматься в жизни.

Полностью победив болезнь, Донцова теперь не избегает разговоров о раке, а напротив, рассказывает об этом испытании, даря надежду на выздоровление онкобольным: «Можно пожалеть себя первые два часа, потом вытереть сопли и понять, что это не конец. Придется лечиться. Рак лечится».

Американский актер в 2010 году прошел через курс химиотерапии, так как у него обнаружили злокачественную опухоль на языке. На тот момент она была величиной с грецкий орех, но впоследствии ее успешно вылечили. Однако реальная опасность ему все же угрожала — в виде ампутации языка и нижней челюсти.

Уже в январе 2011 года актер заявил, что победил рак и отлично себя чувствует. «Опухоль исчезла. Я ем как свинья. Наконец-то я могу есть все, что захочу», — прокомментировал свое «излечение» Дуглас.

У американского актера, известного по сериалу «Декстер», также был диагностирован рак.

В январе 2010 года представитель актера подтвердил информацию о том, что он проходит курс лечения от лимфомы Ходжкина. Из-за этого продолжение съемок сериала оказалось под большим вопросом. Лечение заболевания закончилось ремиссией, и через несколько месяцев стало известно, что Холл полностью здоров.

Российский журналист и телеведущий начал борьбу с онкологическим заболеванием в 1993 году. Тогда во время обследования в одной из клиник США врачи буквально ошеломили его страшным известием. «Было ощущение, что я на полном ходу влетел в кирпичную стену», - рассказывал позднее известный телеведущий в интервью корреспонденту газеты «Собеседник» о том дне. Однако специалисты заверили Познера, что этот диагноз не смертелен, тем более что болезнь была выявлена на ранней стадии. По признанию самого телеведущего, он не проходил курс химиотерапии, врачи настояли на скорейшей операции по удалению злокачественной опухоли.

«Когда я вышел из больницы, силы на какое-то время меня оставили. Потом я как-то сумел настроиться», - говорит Познер. Большую роль в борьбе с болезнью сыграла поддержка семьи и друзей, которые ни на минуту не переставали верить в его выздоровление и при этом относились к нему так, как будто ничего страшного в его жизни не случилось. В конце концов рак отступил.

С тех пор прошло уже 20 лет, Владимир Познер регулярно проходит медицинское обследование и призывает последовать своему примеру остальных. В 2013 году он стал послом международной программы «Вместе против рака».

12. Шэрон Осборн

Жена известного рок-музыканта Оззи Осборна, Шэрон Осборн в 2012 году удалила молочные железы в качестве превентивной меры. За некоторое время до этого у Осборн был рак толстой кишки, и врачи предупреждали Шэрон Осборн о возможном наступлении болезни, именно из-за этого она и согласилась на двойную мастэктомию.

Британский певец в июле 2000 года сделал операцию по удалению рака щитовидной железы. Спустя несколько месяцев, в январе 2001 года, он заявил, что полностью излечился.

Тогда Род посмотрел на болезнь, как на знак, и посвятил песню канадскому бегуну Терри Фоксе, который, лишившись из-за рака ноги в 19 лет, пробежал спустя несколько лет через всю страну с протезом, чтобы собрать средства на онкологические исследования.

В 2005 году знаменитый певец перенес сложную операцию в Германии по удалению опухоли. Однако хирургическое вмешательство привело к резкому ослаблению иммунитета, образованию тромба в легких, воспалению легких и воспалению ткани в почках. В 2009 году Кобзон был повторно прооперирован. Артист продолжает лечение до сих пор.

Исполнительница роли Миранды в сериале «Секс в большом городе» в 2002 году заболела раком груди. Она не захотела создавать шумиху и рассказала журналистам о своей болезни лишь спустя несколько лет после выздоровления. Позднее она сыграла в театральной постановке по пьесе Маргарет Эдсон «Остроумие» роль преподавателя поэзии Вивиан Биринг, больной раком. Ради этой роли актриса побрилась налысо.

Сильнейший велогонщик планеты, семикратный победитель Tour de France, живая легенда, также стал жертвой рака. Запущенный рак яичек с множественными метастазами по всем органам диагностировали Армстронгу в 1996 году. Однако волевой спортсмен не сдался и согласился на рискованный метод лечения с возможным побочным действием. Шансов выжить практически не было, но он победил. Велогонщик создал «Фонд Лэнса Армстронга» для помощи больным раком и решил пропагандировать борьбу с этой болезнью, вновь сев на велосипед.

17. Лайма Вайкуле

Известная российская певица столкнулась с болезнью в 1991 году: в Америке врачи поставили ей диагноз — рак груди. При этом шансов на то, что она выживет, было не так уж много.

В Интервью СМИ она рассказывала, что недуг перевернул ее жизнь, заставил задуматься о многом и иначе взглянуть на привычные вещи и отношения. «Лишь пережив то, что случилось со мной, я по-другому стала смотреть на жизнь», — заявила Лайма. После лечения певица решила как можно быстрее вернуться на сцену. Она стала больше уделять внимания своим близким и друзьям.

Когда в 29 лет мне поставили диагноз «рак груди», я уже кое-что знала о жизни.Например, что рак - болезнь, конечно, сложная и коварная, но довольно успешно лечится. А если получается у многих, совершенно точно получится и у меня. Потому что кому, как не мне - молодой маме двоих детей (мотивация - раз!), энергичной оптимистке (положительный настрой - два!), вникающей в детали и способной организовать качественное лечение (здравый смысл - три!) - с этим справиться?

За моей спиной был опыт работы в разных проектах и примерное представление о том, как надо действовать. Ставим цель, обозначаем дедлайн, много работаем - и на выходе получаем красивый и успешный проект под кодовым названием «Я победила рак!».

Мир активно меня поддерживал. Он словно встрепенулся после долгого забвения и наконец признал: рак действительно можно победить. Отовсюду стали раздаваться громкие истории успеха - звезды в интервью рассказывали, как они боролись и победили, лента Instagram обросла хэштегами #япобедиларак, #ракдурак. Я так жадно впитывала эти истории, что сомнений не было - конечно, смогу. Вот сейчас пройду курс химиотерапии, потом операцию, облучение - и все. И начнется та самая жизнь - в лучах заслуженной славы победителя, с бонусами в виде познания истинного счастья быть здесь и сейчас. Мне больше не будет дела до мелочей и ссор, я обрету крепкое и устойчивое понимание ценности мгновения… Это все будет сразу, как только я одержу победу, а пока надо стиснуть зубы и бороться.

Раньше я думала, что люди или умирают от рака, или побеждают. Где оказалась я, было неясно

Я не дотянула до дедлайна считаные недели. Перед заключительной операцией, с которой и должна была начаться моя новая счастливая жизнь, у меня обнаружили рецидив.

Тогда я впервые после постановки диагноза всерьез и надолго рухнула в пропасть отчаяния и непонимания.

Мне назначили новый курс химиотерапии, потом еще один, и еще... Скоро я сбилась со счета, напрочь сожгла вены, установила порт для введения «химии», сбрила чуть отросшие волосы и поняла - это, видимо, надолго. А спустя еще пару лет, литры лекарств и несколько неудачных операций наконец осознала: не надолго. Навсегда.

Раньше я думала, что люди или умирают от рака, или побеждают. Где оказалась я, было неясно. Я все еще была жива - все так же воспитывала детей, до слез радовалась, когда короткие волосы превратились в убедительное каре, продолжала работать, насколько хватало сил. Но я так и не победила - болезнь то пугливо пряталась от новой терапии, то, отсидевшись в тени и набравшись сил, снова шла в наступление.

Так вышло, что в этом сложном периоде лечения от рака, о котором предпочитают поскорее забыть, мне теперь предстояло разместить всю свою жизнь.

«Ты победишь!», «Ты сильная!» - пишут мне друзья в соцсетях. А если что-то пойдет не так, они же напишут: «Она боролась до последнего, но болезнь оказалась сильнее». Это в лучшем случае. В худшем - так бывает, если человек осознанно выбирает провести последние дни с близкими, а не истязая себя бесполезной терапией в больнице - обязательно добавят, что «она, к сожалению, сдалась».

Но что такое вообще победа над раком? С точки зрения физиологии победой можно считать длительную ремиссию, когда контрольные обследования не выявили симптомов заболевания. В том случае, когда ремиссия длится более пяти лет, можно говорить о полном излечении, хотя врачи предпочитают не использовать такую формулировку: предсказать, возникнет ли рецидив и в какие сроки, невозможно. Это зависит от разных факторов - типа опухоли, формы рака, стадии, возраста, схемы лечения, состояния организма. Правильный настрой и желание жить - эти факторы тоже работают в совокупности с другими.

По сути, победа над раком - результат удачного стечения обстоятельств, когда максимальное количество ключевых факторов выстроились в ровную и крепкую цепочку. Можно отчаянно хотеть жить, но повлиять на локализацию и агрессивность опухоли, собственный возраст, реакцию опухолевых клеток на терапию мы не в силах. Невозможно проиграть или выиграть, когда речь вообще не идет об игре.

Победа над раком слишком условна, чтобы ставить ее на пьедестал. Я бы предпочла поставить туда саму жизнь

За годы лечения я видела разных больных. Поверьте, никакой закономерности нет. Уходили яркие, сильные, смелые, которые не сдавались ни на мгновение. Про них потом тоже писали, что «они не смогли победить», но это неправда. Я видела это своими глазами. Они побеждали каждый день, когда сквозь боль и слезы смеялись над какими-то простыми вещами. Они побеждали, когда накануне важного обследованиями болтали с друзьями, тискали детей, вкусно ели, смотрели классное кино. Они побеждали, когда сквозь осознание, что перевес на стороне болезни, находили в себе силы идти вперед.

Потому что есть вещи, которые мы не в состоянии изменить. Единственное, что нам остается, - изменить отношение к ним.

И пусть мир вокруг продолжает верить в супергероев и ждать финальную схватку между добром и злом, мы больше не дадим себя провести. Эта вечная жажда чуда, громкие аплодисменты после удачного смертельного трюка отвлекают нас от главного - самих себя и нашего «сегодня». Если мы останемся там, в шумной толпе, из которой раздается: «Все будет хорошо!», «Ты точно победишь!», мы рискуем снова поверить, что смысл - в этой иллюзорной победе, каком-то особенном дне Х, когда мы с гордо поднятой головой объявим миру о своей выигранной войне.

Но этот день может так и не наступить. Победа над раком слишком условна, чтобы ставить ее на пьедестал. Я бы предпочла поставить туда саму жизнь - пусть с раком, пусть без громких лозунгов, но настоящую, ту самую, которую не придется списывать со счетов во имя оглашения результата.

Человек, который болен раком, вынужден бороться. Иногда он опускает руки, плачет, устает - он живой и ему тяжело

Пора изменить отношение к раку - хватит делать из него героя. Мы учимся с ним жить, и это достаточный аргумент, чтобы объявить перемирие. Я верю, что когда-нибудь нам и вовсе не придется воевать, мы сможем укрощать его, но пока… Есть мы, наши дети, наши жизни - недели, месяцы, годы. Так зачем обесценивать их, разве они сами по себе - не безусловная победа?

Человек, который болен раком, вынужден бороться. Иногда он опускает руки, плачет, устает - он живой и ему тяжело. Ему нужна колоссальная поддержка, ему важно, чтобы люди вокруг понимали его состояние и уважали его. По-моему, это куда важнее слепой веры в чудесное исцеление. Так, может, стоит задуматься над своими комментариями? И вместо слов-пустышек о том, что «ты точно победишь, даже не сомневаюсь!» написать что-то честное: «я рядом, я думаю о тебе, если нужна моя помощь, я помогу»?

И это будет лучшим доказательством причастности, понимания чужой трудной ситуации. Тогда все это наконец-то перестанет выглядеть как боксерский поединок, развязки которого с таким азартом ждут зрители. Сдайте билеты, нам не нужен аншлаг, мы просто хотим прожить, сколько отмерено, а не разбивать лицо до крови, чтобы нас назвали победителями. Потому что мы уже победили - когда поняли, что наше неповторимое сегодня слишком хорошо, чтобы жертвовать им ради призрачного завтра.

Об авторе

Главная » Монтаж кровли » Сообщество для тех кто переборол рак. Победившие рак